Подмененый - Страница 44

На вершине пирамиды в оранжевой корзинке странной формы лежал узкий цилиндр в половину человеческой руки, испуская слабое зеленоватое свечение. Маусглов вдохнул влажный холодный воздух.

– Вот это ты и должен украсть.

Перед ним снова замигали свечи в полутемной комнате.

– Цилиндр?

– Да.

– А зачем вы мне говорите это? Ведь я всего лишь марионетка в ваших руках.

– Теперь уже нет. Сейчас мы освободим тебя. Сам ты гораздо лучше нас справишься с этой задачей.

И внезапно он стал свободен. Он вытер лоб, стряхнул пыль с одежды и изможденно упал на колени, тяжело дыша. Что-то внутри него подсказывало ему, что лучше промолчать, хотя ругательства так и рвались наружу. Многолетние рефлексы заставили его приступить к работе. Но на всякий случай он спросил:

– Неужели другим так трудно спуститься, пересечь эту комнату и взять эту вещь?

– Там кое-кто есть.

– Есть кто-то? А что он может сделать?

– Если он обнаружит тебя, то не даст совершить воровство. Это гигантская змея с перьями на голове.

Маусглов вздрогнул. Рука, державшая меч, опустилась, и меч глухо звякнул об пол. Он закрыл руками лицо, потер глаза и лоб.

– Очень плохо. Я могу работать, только когда нахожусь в хорошей форме. А сейчас я умираю от усталости.

– У тебя нет выбора.

– Черт бы вас всех побрал!

– Мы теряем время. Ты собираешься работать?

– Неужели действительно нет выбора? Если существует справедливость…

– Немедленно приступай…

Маусглов опустил руки и выпрямился. Затем сел на ступеньку, вытер руки о штаны, поднял меч. Встал. Начал бесшумно спускаться вниз. Спустившись, прислушался. Какой-то звук из дыры?

Да, но теперь он уже прекратился. Может, просто броситься вперед, схватить цилиндр и убежать? Или же постараться сделать все тихо? Как велика эта змея, и как быстро она может двигаться?

Но ответов не было, и Маусглов решил, что его мучители знают об этом не больше его. Он сделал шаг вперед и снова остановился. Тишина. Еще шаг. Да, цилиндр действительно светится. Именно его и хотел добыть Поль, но, видимо, еще не добрался досюда.

Почему? Мешают корабли Марка? Возможно… А что будет потом, когда Маусглов добудет эту игрушку? Есть ли у этих семерых еще какие-нибудь виды на него? Или же он станет совсем свободным?

Еще шаг… Ничего… Еще два быстрых шага.

Какое-то шуршание… Как чешуя о камень. Он сдержал дрожь и пошел дальше. Перешагнул через кучку щебня. Шуршание продолжалось. Как будто раскручивалось что-то огромное, свитое кольцами.

– Граната! Брось в отверстие гранату! А сам ложись и прикрой голову!

Он сделал, как было приказано. Граната появилась в его руке, затем взметнулась в воздух. Маусглов бросился вперед укрыться за копией пирамиды. Он увидел огромную, украшенную яркими перьями голову, поднимающуюся над низким проходом в стене. На него смотрели огромные немигающие глаза, глубокие, как пещеры. Во лбу горел большой изумруд.

А затем взрыв потряс пирамиду.

Огромный каменный блок рухнул с потолка, посыпались мелкие камни, песок. В лучах солнца заплясала пыль. Оранжевая корзина слетела с вершины пирамиды, цилиндр выкатился из нее и остановился у коленей Маусглова.

– Хватай его! Хватай и беги!

Он огляделся, схватил цилиндр и вскочил на ноги.

– Поздно, – сказал он сам себе, держа в правой руке цилиндр, а в левой – меч. – Она не убита.

Зловещее шипение заглушило грохот камнепада. Ярко-оранжевая голова моталась из стороны в сторону, как бы потеряв ориентацию. Но все же она приближалась к Маусглову. И очень быстро.

– Ударь ее между глаз! Прямо в изумруд!

Маусглов поднял меч, хорошо понимая, что сможет ударить только один раз. Второй возможности не будет. И когда змея бросилась на него, он ударил.

***

Они ворвались, наконец, прямо в утро, задыхаясь и еле сдерживаясь от рвоты. В ушах звенело, сердце отчаянно колотилось. Поль посмотрел вниз и увидел полоску пляжа, окаймленную густыми тропическими зарослями.

– Вниз, Лунная Птица, вниз! Мы еле держимся.

– На пляж? – дракон замедлил полет, снижаясь.

– Да. Мы хотим вымыться, поесть, отдохнуть.

– Поль, я больше не могу…

– Знаю, потерпи минутку…

Дракон мягко приземлился. Они скатились с него и растянулись на песке. Спустя некоторое время Поль протянул руку и коснулся Норы.

– Ты хорошо держалась.

– Ты тоже, – она похлопала дракона по шее: – Молодец. Поль, а где мы?

– Нам еще далеко? – спросил он у дракона.

– Мы будем там, когда солнце поднимется высоко.

Они разделись, вымылись в воде, вычистили одежду. В это время дракон охотился за дичью, которой было полно в зарослях. Поль и Нора тоже поели, молча смотря на плещущиеся о берег волны и позолоченные солнцем облака.

– Сейчас я, наверно, проспала бы целую вечность, – сказала, наконец, Нора.

– Времени у нас очень мало.

– А когда все кончится, что мы будем делать?

– Если я останусь жив, то прочту все книги в отцовской библиотеке.

– А потом?

– Не знаю. А, нет! Я восстановлю Рондовал, хотя и не знаю, останусь ли я в нем жить или уйду.

– Уйдешь? Куда?

– Не знаю. Но я однажды шел по сияющей дороге и видел множество прекрасных миров. Возможно, я когда-нибудь соберусь и пойду смотреть эти миры.

– А назад ты вернешься?

– Думаю, что да. Этот мир стал мне родным домом. Он мне нравится.

– Наверное, хорошо иметь выбор.

– Если, конечно, я останусь жив.

Когда дракон вернулся, они встали, отряхнулись от песка и, держась за руки, влезли на спину дракона. Солнце поднялось выше, и джунгли стали казаться менее зелеными. Они взлетели, и дракон повернул на юг. К полудню они были уже возле пирамиды и кружили над ней…